Эксперт: российские коллекционеры боятся страховать свои арт-собрания7 Августа 2013 Начальник отдела страхования культурных ценностей Штаб-квартиры ОАО "АльфаСтрахование" Андрей Куча рассказал РИА Новости, с чем связан рост интереса к страхованию искусства, почему российские коллекционеры все еще боятся страховать свои коллекции, и как защититься от ошибки эксперта. Беседовала Мария Ганиянц. - Кто и в каких случаях страхует произведения искусства? — Искусство страхуют музеи и частные лица при передаче на выставки для экспонирования, перевозке. Иногда коллекционеры страхуют свои стационарные собрания. У нас государственные структуры — музеи — не страхуют свои коллекции, если они хранятся в фондах, а не перемещаются по выставкам. За границей, впрочем, государственные музеи тоже редко страхуют свои собрания. Я знаю лишь несколько музеев, решивших застраховать свои коллекции. Например, Музей Родена в Париже частично застраховал свои собрания. Насколько помню, застрахован и Музей группы "Мост" (художников, входивших в группу Die Brücke, называют основоположниками немецкого экспрессионизма — РИА Новости) в Берлине. Но страховка музейных фондов, повторюсь, редкая практика. Вот коллекция Лувра целиком не застрахована, лишь некоторые произведения. - Можете оценить объем рынка страхования искусства в России? — Годовой объем рынка — это совокупный сбор премий за календарный год. Его не надо путать с совокупной стоимостью застрахованных произведений, так как одно и то же произведение искусства может в течение года страховаться несколько раз. Так вот, инструмента или статистических данных для точной оценки объема российского рынка страхования предметов искусства не существует.Мы считаем достоверной цифру 15-20 миллионов долларов. Это очень скромные цифры — гросс-премия, например, на лондонском рынке на порядок выше. Чаще всего предметы искусства страхуют музеи, компании, организующие выставки, и транспортные компании, осуществляющие перевозку. Премии, поступающие от физических лиц, на сегодня составляют примерно треть всех сборов, и эта доля растет год от года. Чаще всего в России частные лица страхуют произведения русского авангарда, шестидесятников, иконы. Самые дорогие произведения — это, конечно, авангард. - Значит, в России стали чаще страховать искусство? — Да. Мы оценивали рост страхования искусства примерно в 20% в год — это без учета текущего года, эти темпы опережают рост рынка страхования в целом. На мой взгляд, рост связан и с увеличением оборота произведений искусства — активизируется арт-рынок, и цены на искусство тоже растут. Но сейчас мы замечаем небольшое падение сборов, которое является отражением обратных трендов на рынке. - Как оценивается стоимость произведения искусства? В отношении произведений искусства точных оценок нет, в отличие, например, от объектов недвижимости. Как правило, нам предоставляются письма лиц, являющихся специалистами-искусствоведами, которые к тому же знакомы с состоянием арт-рынка. Эти письма мы принимаем в качестве рекомендации, косвенно подтверждающей обоснованность заявленной клиентом стоимости арт-объекта. Намного реже клиенты приходят с готовыми заключениями об оценке от сертифицированных оценщиков. На практике же страховая сумма, в пределах которой будет выплачиваться возмещение, устанавливается по договоренности сторон. В зависимости от понимания этого клиент приходит либо готовым, либо не готовым аргументировать свое видение стоимости. Мы не являемся оценщиками, но поскольку мы "в рынке" и имеем обзорное представление, то либо согласовываем заявленную сумму, либо предлагаем изыскать способы ее подтверждения третьими лицами. - А как часто частные лица предъявляют документы, например чеки из галерей или инвойсы аукционов, которые могут подтвердить стоимость конкретной вещи? — Крайне редко. Не чаще, чем в 10% от общего числа обращений. - Недавнее расформирование ЗПИФ ХЦ "Собрание. ФотоЭффект" заставило участников рынка усомниться в правильности оценки собрания, так как при закрытии фонда его коллекция "стоимостью в полмиллиарда долларов" подешевела более чем в 100 раз. — Очевидно, в какой-то момент оценка была осуществлена неправильно, активы были взгреты.
- Разве могут профессиональные оценщики настолько ошибаться? — Вы хотите, чтобы я произнес слово "умысел"?! Но надо помнить, что оценка — это всего лишь ориентир, и в своих отчетах оценщики пишут, что не гарантируют того, что вещь или актив будет отчуждена ровно за ту сумму, которую они указали. Это нормальное ограничение ответственности. Никто не может прозревать будущее: фактическая цена реализации зависит от множества рыночных факторов, в том числе случайных, непредсказуемых. - Многие коллекционеры признавались в частной беседе, что не хотят страховать свои собрания, опасаясь того, что информация о них может попасть и в налоговую, и в криминальные структуры. — Действительно, владельцы частных собраний опасаются страховать свои коллекции. Данные в налоговую мы не предоставляем, и информацию о застрахованных оберегаем тщательно — персонал у нас не болтливый и осознающий ответственность. Думаю, что подобные опасения коллекционеров — это отражение уровня доверия людей друг к другу в нашем обществе в целом. - Как обстоят дела с банковскими коллекциями в России, они застрахованы? Насколько я знаю, последовательным коллекционированием в России не занимается ни один банк. Все коллекции, которые были у "Инком-банка" или "Банка Москвы", существовали в "автономном" режиме, и сам банк не занимался их управлением. Банки собирают искусство из соображений улучшения имиджа, поднятия престижа. Маркетинговая составляющая здесь также важна: в конце концов, банк — институциональный инвестор и вправе инвестировать в то, во что считает допустимым и выгодным. - Насколько хорошо поставлена экспертиза? Я могу у вас, скажем, застраховать фальшивого Рубенса, с которым потом, к примеру, что- то случится, а я получу страховку? — Маловероятно. Просто, если речь идет об очень дорогих вещах или уникальных, то мы требуем подтверждения независимой экспертизы. Мы обращаемся к сторонним экспертам, которые проводят все необходимые исследования, и окончательное решение принимается консилиумом. Ошибки, конечно, могут быть, но такое примитивное мошенничество — исключено. - На Западе существует страхование владельца от ошибки эксперта. В России есть что-то подобное? — Услуга страхования профессиональной ответственности экспертов-искусствоведов на Западе существует, но распространена не сильно. У нас в стране такие услуги страховыми компаниями не предоставляются, т. к. не существует стандартизированной и общепризнанной процедуры, закономерным результатом осуществления которой были бы достоверные выводы о подлинности. - Как вы оцениваете перспективы инвестиций в искусство? — Как показывает практика, инвестиции в искусство могут принести прибыль только в долгосрочной перспективе — где-то 20-40 лет. Окупятся ли они за короткие сроки — сказать сложно. Мы смотрели на рынок в 2008 году и были уверены, что он разогрет, расти дальше было уже сложно. Но рынок не остановился, а почти рухнул, причем не из-за ситуации на самом арт-рынке, он просто последовал за остальной экономикой. Напомню, что профессиональных управляющих арт-портфелями 50 лет назад не существовало, но коллекции, которые были собраны "любителями" (с сегодняшней точки зрения), дали наибольший рост.
Вернуться к списку новостей |
|