«Процедурой банкротства смогут воспользоваться 100 тыс. россиян»

22 Февраля 2017

Заместитель министра экономики Николай Подгузов — об упрощении процедуры банкротства, проблемах кадастровой оценки и привлечении инвестиций в реальный сектор

Правительственная программа поддержки инвестиционных проектов завершится в следующем году и в нынешнем виде продлеваться не будет. Вместо нее Минэкономразвития предлагает модифицированный вариант программы с участием негосударственных пенсионных фондов и страховых компаний. В интервью обозревателю «Известий» Анне Калединой заместитель министра экономики Николай Подгузов рассказал о новых предложениях ведомства и о том, как сделать процедуру личного банкротства более доступной для россиян. 

Отсутствие имущества не должно препятствовать процедуре банкротства

— Вы подготовили поправки к закону о банкротстве физлиц, в соответствии с которыми планируется исключить из процедуры финансовых управляющих, если сумма задолженности не превышает 900 тыс. Каких результатов вы ожидаете от этой меры, если будет принята эта новация?

— Институт банкротства физических лиц был введен относительно недавно. Первая практика показала, что этот закон работает. По имеющимся оценкам, в арбитражные суды подано уже порядка 40 тыс. заявлений об инициировании процедур банкротства. Первоначально, когда законопроект только разрабатывался и планировалось его рассмотрение Государственной думой, были опасения, в том числе со стороны банков, что будет значительное число обращений, с которыми суды могут не справиться из-за большой нагрузки. По факту этого не произошло. Это в том числе и повод, чтобы посмотреть, кто конкретно смог воспользоваться такими процедурами, какого рода там ограничения существуют.

Несмотря на то что мы снизили пошлину до 300 рублей с 6 тыс., финансирование расходов на проведение процедур банкротства всё же не по карману значительному числу потенциальных банкротов.Поэтому мы и подготовили поправки в законодательство.

— Но всё равно процедура банкротства сложна для граждан?

— Она не всегда доступна. Долг не позволяет человеку перезапустить свою деятельность, не позволяет ему иногда устроиться на работу, заставляет его работать в «серой зоне». Теряет гражданин, теряет государство, которое недополучает налоги. Поэтому сделать эту процедуру более доступной было бы, на мой взгляд, правильно.

Мы своими поправками постарались обрисовать портрет такого заемщика, который, на наш взгляд, мог бы иметь возможность подавать заявление о банкротстве без участия, зачастую дорогостоящего, управляющего. Это касается граждан с задолженностью до 900 тыс. рублей с небольшим количеством кредиторов, при этом не имеющих имущества, которое могло быть воспринято как средство платежа по долгам. Кроме того, эти поправки касаются граждан, не являющихся на дату подачи заявления индивидуальными предпринимателями.

Также надо понимать, что, учитывая статистические данные отдельных бюро кредитных историй, количество граждан с долгом свыше 500 тыс. рублей с просрочкой более 90 дней, а именно эти критерии характеризуют обязанность должника и одновременно право кредитора подать заявление о банкротстве, превышает 500–600 тыс. человек. Если производить оценки, сколько граждан могло бы воспользоваться такого рода процедурой, аккуратно скажем, что это больше 100 тыс. человек как минимум.

— Вы учитываете в своих поправках недавнее решение Верховного суда, что отсутствие имущества не может быть причиной для отказа в процедуре банкротства?

— В законопроекте у нас это решение Верховного суда и предусмотренная им трактовка законодательства учтены, причем еще до того, как решение по конкретному спору было принято Верховным судом. Отсутствие имущества не должно препятствовать введению в отношении должника процедуры банкротства. Наша позиция по данному вопросу с решением Верховного суда полностью совпадает.

— Есть ли еще какие-либо предложения, позволяющие упростить процедуру банкротства физлиц?

— Мне кажется, что те поправки, которые мы подготовили, оптимальны. Дальше будем смотреть, как эта процедура будет использоваться. Может быть, какие-то еще точечные поправки делать. Надо посмотреть, как складывается практика законоприменения.

Ставки по ипотеке будут снижаться

— Первый вице-премьер Игорь Шувалов в начале февраля заявил, что программа субсидирования ипотечной ставки не будет продлена. Считается, что ставки уже стабилизировались и эта антикризисная мера свое дело сделала?

— Да. Дальше условия ипотечной ставки будут уже более или менее приемлемыми. Уже сейчас выдается ипотека на длительный период под ставку порядка 11%.

— Вы разделяете прогноз, что уже в этом году ставка по ипотеке может снизиться менее чем до 10%?

— Я очень надеюсь, что ставки будут в диапазоне единичных, а не двузначных значений.

— Уже в этом году или все-таки в следующем?

— Здесь мы зависим от того, какими темпами будут снижаться ставки Центрального банка.

— Но пока он не хочет смягчать политику.

— Выход инфляции на желаемую величину в 4% позволяет снизить ставки. Но у Центрального банка задача не только снизить ставки и добиться уровня инфляции по итогам 2017 года, но и обеспечить сохранение этого уровня инфляции на долгосрочную перспективу. Нужно отметить, что долгосрочные ставки уже начинают реагировать на снижающиеся инфляционные ожидания. По государственным облигациям они находятся на уровне 8%. Это говорит о том, что уже сформировались устойчивые ожидания, что инфляция все-таки будет ниже.

Относительно жесткий подход, который ЦБ сохранил на последнем заседании, не снизив ставку, хотя, возможно, кто-то считает, что предпосылки для этого были, обуславливается тем, что в феврале Минфин перешел к покупкам валюты в связи с введением бюджетного правила. Эффект от этих покупок на инфляцию не был до конца понятен.

— Но рубль вместо того, чтобы упасть, укрепился…

— Да, мы увидели серьезное укрепление в связи с серьезным притоком спекулятивного капитала. Наверное, тут в том числе есть и влияние сезонного фактора. В I квартале в связи с сильным торговым балансом рубль традиционно наиболее крепкий. Поэтому инфляционный эффект от выхода на валютный рынок Минфина с покупками скорее оказался нулевым.

Если дальнейшая ситуация с инфляцией будет спокойной, мы можем от ЦБ увидеть более активные шаги. Но какие-то сиюминутные выгоды от снижения ставок для ЦБ менее важны, чем способность четко выполнить свою цель и закрепить инфляционные ожидания на уровне 4%. То, что делает ЦБ на протяжении последних нескольких лет, мне кажется разумным подходом, который приведет к успеху, в том числе и более устойчивому снижению ставок. Если устойчивого снижения не добиться, то ставка по ипотеке, возможно, и упадет до 9–8%, но потом опять может произойти всплеск.

Для естественных монополий нужно установить долгосрочные правила игры

— Есть ли какие-то подвижки в вопросе индексации тарифов для естественных монополий? В плане долгосрочности, а также по возможности использования средств индексации для инвестиционных программ?

— Тарифная кампания происходит вместе с бюджетной. Все эти тарифы фиксируются в бюджете, а их индексация происходит в зависимости от отрасли либо 1 января, либо 1 июля. Для РЖД, например, с 1 января тарифы были проиндексированы на 4 плюс 2%. Это решение вступило в силу.

Тарифы естественных монополий — это входные издержки для многих бизнесов. Мы выступаем за предсказуемые, прозрачные и долгосрочные правила игры для бизнеса. Поэтому я считаю, и мы эту идею проводим, что тарифы для естественных монополий должны устанавливаться на долгосрочный период. Мы сейчас предложили тарифы на три года. Считаем, что это должно быть на 5–7 лет, не меньше. Уровень тарифов должен быть не выше инфляции — принцип «инфляция минус».

— А по вопросу использования индексации тарифа для инвестпрограмм, какая сейчас позиция министерства?

— Чтобы принципы, о которых я говорил, внедрить и следовать им, нужно четко контролировать издержки естественных монополий, чтобы этот тариф правильно расходовался. В первую очередь он должен использоваться на поддержание инфраструктуры и недопущения ее износа. Если есть какие-то проекты, которые нужно решать в рамках инвестпрограммы, например, государству необходимо построить инфраструктуру, оно должно для этого находить источник. Но не за счет индексации тарифа. Если у бизнеса возникнет желание по улучшению инфраструктуры, то здесь возможна плата ее заказчиков через определенное инвестиционное соглашение и так далее.

В то же время долгосрочный тариф позволяет естественной монополии эффективнее работать, зная, что он установлен на уровень инфляции на горизонте 5–7 лет.

— Это будет плавающая цифра?

— Да. Всё, что компания сэкономила за счет повышения эффективности своей деятельности, оставляет у себя. Но в идеале государство должно четко придерживаться долгосрочной тарифной модели. Это справедливо как с точки зрения функционирования и естественных монополий, так и компаний, которые «завязаны» на услугах естественных монополий. Это правильный экономический прозрачный подход.

— Что необходимо для реализации этого подхода?

— Нужно в том числе поработать с издержками естественных монополий. Аудит расходов, переход на долгосрочное тарифообразование — это тот подход, который мы хотим внедрить повсеместно для услуг естественных монополий.

— Эта позиция находит понимание, поддержку?

— Она уже отразилась в тех тарифных решениях в трехлетнем бюджете, который мы приняли. В среднем уровень в районе 4% — то есть целевой инфляции, которой планирует достичь ЦБ. Та деятельность, которую мы сейчас ведем, думаю, позволит закрепить эти подходы.

Длинные деньги найдут в НПФ

— Когда будут израсходованы 150 млрд рублей, составляющие лимит по рефинансированию в рамках программы проектного финансирования? Есть ли уже понимание, как будет дальше работать эта схема?

— Программа проектного финансирования реализуется. Я имею в виду, что завершаются те проекты, которые были отобраны в 2015 году. Всего их было 42. 33 проекта в 2017 году будут завершены, еще 8 — в 2018-м. То есть полная реализация того, что мы начали в 2015-м, будет закончена в 2018-м.

Лимит будет выбираться по мере рефинансирования в Банке России соответствующих проектов, общая сумма которых составляет 344 млрд рублей, при этом общий объем кредитов составляет 233 млрд рублей. Сейчас этот лимит — 150 млрд рублей, из которых 110 млрд уже израсходованы. В том виде, в котором существует сейчас программа, лимит ЦБ на новые проекты продлеваться не будет. Во многом это обусловлено тем, что произошла нормализация процентных ставок, поэтому в том виде, в котором этот механизм был задуман на кризисный период, он себя оправдал.

— Можно ли сказать, что в 2018 году эта программа будет завершена?

— Надеюсь. Но возможны какие-то подвижки.

— Вы сказали, что в нынешнем виде она не будет продлена, то есть существуют планы по изменению программы?

— Сейчас мы хотим модифицировать этот механизм, задействовав в том числе долгосрочные финансовые ресурсы, которые есть на рынке. Это в первую очередь средства негосударственных пенсионных фондов и страховых компаний.

Основной принцип, по которому мы предлагаем внедрить новый механизм, это принцип секьюритизации (процесс, позволяющий заменить банковские заимствования выпуском ценных бумаг. — «Известия»), когда кредитное требование к заемщику определенного сегмента передается в мастер-фонд. В фонде происходит разделение или транширование этого кредитного требования, секьюритизация старшего транша (самая надежная часть портфеля. — «Известия»), присвоение ценным бумагам рейтинга и их продажи негосударственным пенсионным фондам или другим долгосрочным инвесторам.

— Есть понимание, кто может быть этим мастер-фондом, будут ли эти бумаги достаточно надежными, чтобы Центробанк позволил туда вкладывать пенсионные накопления?

— Есть определенные кандидаты на роль мастер-фонда, но пока мы четко не определились с этим вопросом. Что касается надежности этих инструментов, предполагаем, что рейтинговое агентство будет присваивать рейтинг старшему траншу. Если рейтинг будет соответствовать требованиям ЦБ и инвестиционной декларации этих фондов, они с удовольствием такие облигации приобретут.

— В каком виде сейчас находится эта инициатива?

— Эта задумка пока, к сожалению, не обрела статус проекта документа. Мы ее стараемся донастроить: на каких проектах будет сфокусирован этот механизм, нужна или не нужна государственная гарантия, как это всё будет работать.

— Есть срок, когда это должно быть оформлено?

— Мы рассчитываем в 2017 году.

Кадастровая оценка получит единую методологию

— Совсем недавно активно обсуждались изменения в системе проведения кадастровой оценки. При этом сейчас стремительно растет количество заявлений от граждан, которые оспаривают эту оценку. Возможно предположить, что к 2020 году, когда в полном объеме будет платиться налог на недвижимость, недовольство людей будет еще больше. Каким образом предлагаемый подход к определению кадастровой стоимости позволит улучшить ситуацию?

— Вся система взимания налога на недвижимость, исходя из кадастровой стоимости, которая близка к рыночным оценкам, по мере ее внедрения вскрывает много проблем. Тем не менее это правительственное решение, и мы его уже несколько лет реализуем. При этом возможность оспаривания кадастровой стоимости сохраняется. Последние два года мы достаточно много сделали, чтобы эту ситуацию стабилизировать.

Увеличение количества оспариваний происходит из-за того, что кадастровая стоимость не до конца корректно отражает рыночную стоимость. Это происходит и в связи с тем, что в кадастре характеристик объекта недвижимости или участка недостаточно, чтобы корректно определить рыночную и кадастровую стоимость объекта. Отсюда мы имеем такой вал исков. Изначально нам нужно править базу объектов и туда заносить эти характеристики. Это работа, которой в том числе занимается Росреестр.

Еще одна проблема заключается в том, что до последнего времени оценка производилась рыночными оценщиками, которые по заказу субъекта должны были производить массовую оценку в определенных районах. Для этого они должны получить из государственных учреждений, из Росреестра информацию, но не всегда она может быть корректной.

— То есть проблема в рыночных оценщиках?

— Система, когда между государством и налогоплательщиком стоит посредник в лице рыночного оценщика, нам показалась не до конца совершенной. Поэтому в прошлом году приняли закон, в соответствии с которым в каждом регионе должны создаваться государственные бюджетные учреждения, которые займутся оценкой объектов недвижимости, земли, чтобы определить их кадастровую стоимость.

Эти государственные бюджетные учреждения будут определять кадастровую стоимость по единой федеральной методологии, которая сейчас находится в Минюсте на регистрации. Соответствующий приказ Минэкономразвития подписан министром.

— В чем заключается новация?

— Мы хотим, чтобы с 2018 года по единой методологии, с единым подходом такого рода оценки производились государственным бюджетным учреждением. Этим же государственным бюджетным учреждением постоянно правились бы характеристики объектов, вносились в базу таким образом, чтобы сведений об объекте было достаточно для корректного определения его кадастровой стоимости.

Этим же государственным бюджетным учреждением будут фактически в режиме онлайн исправляться ошибки по заявлению граждан. До утверждения отчета по оценке это можно сделать по простому заявлению. После утверждения отчетов об оценке это тоже можно сделать в упрощенном порядке.

Речь идет и о типовых ошибках. Типовые ошибки — самые массовые. В каких-то случаях это просто техническая ошибка — запятая не там стоит или неправильно квалифицирован объект недвижимости, и эта ошибка, как правило, касается не одной квартиры, а всех квартир в этом доме. По прежней системе, если типовая ошибка выявлялась, жители каждой квартиры в доме должны были оспаривать ее. В нынешней системе, если такого рода типовая ошибка будет выявлена, государственное бюджетное учреждение сразу внесет исправление по всему объекту.

Методология заключается в следующем. По объекту должны быть в обязательном порядке 15 характеристик, без которых кадастровая стоимость не определяется. Кадастровая стоимость определяется по определенному статистическому методу для массовых объектов. Всё зафиксировано, определенные формулы записаны. Креатива у бюджетного учреждения уже не появляется — у него есть необходимость учесть характеристики объекта с определенными коэффициентами, в зависимости от региона и т.п. и есть формула, по которой он должен посчитать эту кадастровую стоимость.

К сожалению, мы не можем эту систему внедрить мгновенно, потому что процесс оценок происходит с соответствующей периодичностью. Надеемся, что с введением этой новой системы, механизма корректировки типовых ошибок, с улучшением качества характеристик объектов по этой методологии в значительной степени напряженность в этом вопросе снизится.

— Вы сказали, что можно оспорить оценку до ее утверждения. Но у нас люди, как правило, оценки узнают, когда получают уже платежку с суммой налога. Они идут, узнают, что всё это рассчитано не так, и потом идут в суды. Будет ли предусмотрен механизм, чтобы оценка доносилась до потребителя?

— Механизм доведения кадастровой оценки до потребителя продуман в законе «О государственной кадастровой оценке». Результаты должны быть опубликованы, это публичная процедура. Будет период экспозиции этого отчета, когда каждый сможет на него посмотреть и заявить претензии. После того как он принят, тоже есть период, в течение которого может быть корректировка. Надеемся, что будет лучше.

— Когда стало известно про бюджетные учреждения, оценщики возмутились и заявили, что у государства будет абсолютная монополия на оценку. И учреждения смогут выставлять любые оценки. Они говорили: «Откуда возьмется оценщик в бюджетном учреждении?» У оценщиков достаточно сложная система подготовки, квалификации. В 2018 году откуда это всё возникнет?

— Любой налог — это все-таки некая монополия — скажем, государство установило налог в 5%, и все платят 5%. Установит другие параметры — будут платить, исходя из них. Понятно, что установление налогов происходит в ходе обсуждения, понимания, какой должна быть справедливая нагрузка. Но после того как налог вводится, никто не дискутирует о том, какая должна быть ставка.

Здесь налог платится от кадастровой стоимости, которая основана на рыночной. Это фактически единственный налог, где у нас присутствовал посредник между государством и налогоплательщиком. Это что касается гиперболизированной роли оценщиков.

Понятно, что оценщики борются за свой бизнес. Но мы знаем и случаи, когда они вели себя не до конца добросовестно: сначала осуществляли оценку, а потом предлагали ее же и оспорить. Всё равно оспаривание с помощью частных оценщиков никуда не уходит. Если хочется в индивидуальном порядке оспорить кадастровую стоимость, то всегда можно это сделать. Например, если в оценке присутствует не типовая ошибка, а не учтена специфика конкретного объекта.

— Но откуда для бюджетных учреждений возьмутся квалифицированные оценщики?

— Единая методология сужает возможности для креатива, что, на мой взгляд, хорошо. Она вводит характеристики, правила, формулы. Было бы правильно сделать единое программное обеспечение, которое автоматически всё рассчитывает. Тогда сам процесс оценки — это просто ввод характеристик объекта и калькуляция. В оценке самое важное — сбор характеристик объекта, возможность иметь полную информацию о нем. Тогда с точки зрения соответствия кадастровой стоимости рыночной серьезных отклонений не будет. Поэтому я считаю опасения оценочного сообщества несколько преувеличенными. Исходя из практики, которую мы с регионами имеем, в этом государственном бюджетном учреждении может быть аккумулировано достаточно много профессионалов. Вопросы оценки сохраняются за пределами налогов. Мы понимаем, что квалификация оценщика должна неуклонно расти и совершенствоваться. Одна из наших инициатив — введение квалификационного экзамена для оценщиков. С июля этот экзамен будет проводиться. Мы надеемся, что качество работы оценочных компаний только возрастет.

СПРАВКА «ИЗВЕСТИЙ»

В 2015 году стартовала программа поддержки инвестиционных проектов, которые реализуются на территории России на основе проектного финансирования. Цель программы — способствовать увеличению объема инвестиций в реальное производство. В ее рамках предоставляются государственные гарантии под кредиты в коммерческих банках, которые рефинансирует ЦБ. Установленный лимит рефинансирования — 150 млрд рублей.

Источник